Гибкое увольнение

На днях Европейский центробанк выпустил доклад о проблемах сокращений в европейских компаниях. В нем сообщалось о новой волне увольнений, но вместе с тем отмечалось, что работодатели стали вести более гибкую политику в отношении персонала. Вместо увольнений они сокращают оплачиваемые часы работы.

Крупный кризис первый раз поразил европейский рынок труда еще в начале 1990 гг. Фирмы увольняли всех подряд. Впоследствии сами же компании пострадали от результатов подобной политики. Сегодня более гибкое отношение к этому вопросу “способствует снижению затрат в области найма и увольнения штатных сотрудников”, говорится в докладе Европейского центробанка.

Конечно, многие корпорации утверждают, что оказались в безвыходной ситуации и вынуждены увольнять персонал. Только в этом месяце Opel (европейское подразделение General Motors) заявила о сокращении 12 000 рабочих мест. Правда, менеджеры компании оговорились, что увольнения не будут столь массовыми, если работники согласятся опять пойти на уступки. В прошлом году Opel уже ввела сокращенную рабочую неделю для тысяч сотрудников, которым сейчас угрожает увольнение. О массовых увольнениях объявила на днях и германская компания по торговле в розницу KarstadtQuelle AG. Здесь планируется лишить рабочих мест 5500 человек. Однако вариант сокращения часов работы тоже рассматривается. Экономисты утверждают, что едва рынок начнет выходить из состояния кризиса, как компании сначала увеличат часы работы и только потом станут расширять штат. Это приведет к замедлению темпов выхода из кризиса. В то же время уже сейчас безработица в странах ЕС составляет 9%.

Заявления Opel и KarstadtQuelle AG можно расценивать как результат политики “переходного периода”, в который компании пытаются вернуть себе утраченную конкурентоспособность. Однако их предложение сократить часы работы сотрудников вместо того, чтобы их увольнять, окажет влияние на другие компании, говорит Юрген Мишелс, экономист из Citygroup в Лондоне. “Со временем менталитет работников и работодателей станет более гибким. Это повлияет на политику формирования зарплат в компаниях”, — объясняет он.

Недавно организация European Industrial Relation Observatory, которая отслеживает новые тенденции на европейском рынке труда, объявила, что продолжительность средней рабочей недели в Европе снизилась с 1999 г. по 2003 г. с 38,6 до 38 часов. Данные были собраны в 15 странах, которые входили в ЕС до его расширения. Возможность ввести гибкий рабочий график появилась у работодателей после того, как стали сдавать свои позиции европейские профсоюзы. Только в прошлом году профсоюз немецких работников металлургической промышленности не смог отвоевать у работодателей сохранение 35-часовой рабочей недели в Восточной Германии. Во Франции же правительство выпустило еще в 2000 г. специальный декрет, ограничивающий рабочую неделю 35 часами. Целью декрета было заставить работодателей нанимать новый персонал. В результате компании, где работало более 20 человек, не смогли увеличить продолжительность рабочего дня, когда их бизнес пошел вверх.

Сегодня многие компании с трудом выживают на рынке. Их прибыли падают, и они просят сотрудников поработать во внеурочное время без дополнительной оплаты. К примеру, на прошлой неделе Siemens AG предложила работникам своего немецкого завода сократить оплачиваемое время работы на один час. Теперь в дополнение к 35-часовой рабочей неделе они будут отрабатывать еще один час и не получать за него ни копейки. Менеджеры компании оправдывают такую политику высокими целями. Они надеются, что таким образом им удастся сохранить рабочие места в немецком подразделении промышленного гиганта. “Других решений этого вопроса у нас нет”, — заявил на прошлой неделе председатель Siemens Генрих фон Пирер.

Введение более гибкой политики в области продолжительности рабочего дня лишь первый шаг на пути стабилизации рынка труда. Надо принять еще много мер, чтобы Европа смогла более успешно конкурировать в этом вопросе с другими регионами мира. “Это хорошее начало, но сделанного еще недостаточно для полного изменения ситуации”, — говорит Лоренцо Кодонье, один из руководителей отдела европейской экономики в Bank of America в Лондоне